среда, 19 августа 2009 г.

Красивая флешка "Водопады"

Рамки Exclusive

Красивая флешка "Водопады" - http://www.liveinternet.ru/users/teanika/post108478852/

 

 

 

 

 Алмазна сыплется гора

С высот четыремя скалами,

Жемчугу бездна и сребра

Кипит внизу, бьет вверх буграми;

От брызгов синий холм стоит,

Далече рев в лесу гремит.

Шумит, и средь густого бора

Теряется в глуши потом;

Луч чрез поток сверкает скоро;

Под зыбким сводом древ, как сном

Покрыты, волны тихо льются,

Рекою млечною влекутся.

Седая пена по брегам

Лежит буграми в дебрях темных;

Стук слышен млатов по ветрам,

Визг пил и стон мехов подъемных:

О водопад! в твоем жерле

Всё утопает в бездне, в мгле!

Ветрами ль сосны пораженны?-

Ломаются в тебе в куски;

Громами ль камни отторженны?-

Стираются тобой в пески;

Сковать ли воду льды дерзают?-

Как пыль стекляна ниспадают.

Волк рыщет вкруг тебя и, страх

В ничто вменяя, становится;

Огонь горит в его глазах,

И шерсть на нем щетиной зрится;

Рожденный на кровавый бой,

Он воет, согласясь с тобой.

Лань идет робко, чуть ступает,

Вняв вод твоих падущих рев,

Рога на спину приклоняет

И быстро мчится меж дерев;

Ее страшит вкруг шум, бурь свист

И хрупкий под ногами лист.

Ретивый конь, осанку горду

Храня, к тебе порой идет;

Крутую гриву, жарку морду

Подняв, храпит, ушми прядет,

И, подстрекаем быв, бодрится,

Отважно в хлябь твою стремится.

Под наклоненным кедром вниз,

При страшной сей красе Природы,

На утлом пне, который свис

С утеса гор на яры воды,

Я вижу, некий муж седой

Склонился на руку главой.

Копье и меч, и щит великой,

Стена отечества всего,

И шлем, обвитый повиликой,

Лежат во мху у ног его.

В броне блистая златордяной,

Как вечер во заре румяной,

Сидит - и, взор вперя к водам,

В глубокой думе рассуждает:

"Не жизнь ли человеков нам

Сей водопад изображает?-

Он так же блеском струй своих

Поит надменных, кротких, злых.

Не так ли с неба время льется,

Кипит стремление страстей,

Честь блещет, слава раздается,

Мелькает счастье наших дней,

Которых красоту и радость

Мрачат печали, скорби, старость?

Не зрим ли всякой день гробов,

Седин дряхлеющей вселенной?

Не слышим ли в бою часов

Глас смерти, двери скрып подземной?

Не упадает ли в сей зев

С престола царь и друг царев?

Падут,- и вождь непобедимый,

В Сенате Цезарь средь похвал,

В тот миг, желал как диадимы,

Закрыв лице плащом, упал;

Исчезли замыслы, надежды,

Сомкнулись алчны к трону вежды.

Падут,- и несравненный муж

Торжеств несметных с колесницы,

Пример великих в свете душ,

Презревший прелесть багряницы,

Пленивший Велизар царей

В темнице пал, лишен очей.

Падут.- И не мечты прельщали,

Когда меня, в цветущий век,

Давно ли города встречали,

Как в лаврах я, в оливах тек?

Давно ль?- Но, ах! теперь во брани

Мои не мещут молний длани!

Ослабли силы, буря вдруг

Копье из рук моих схватила;

Хотя и бодр еще мой дух,

Судьба побед меня лишила".

Он рек - и тихим позабылся сном,

Морфей покрыл его крылом.

Сошла октябрьска нощь на землю,

На лоно мрачной тишины;

Нигде я ничего не внемлю,

Кроме ревущия волны,

О камни с высоты дробимой

И снежною горою зримой.

Пустыня, взор насупя свой,

Утесы и скалы дремали;

Волнистой облака грядой

Тихонько мимо пробегали,

Из коих, трепетна, бледна,

Проглядывала вниз луна.

Глядела и едва блистала,

Пред старцем преклонив рога,

Как бы с почтеньем познавала

В нем своего того врага,

Которого она страшилась,

Кому вселенная дивилась.

Он спал - и чудотворный сон

Мечты ему являл геройски:

Казалося ему, что он

Непобедимы водит войски;

Что вкруг его перун молчит,

Его лишь мановенья зрит.

Что огнедышащи за перстом

Ограды в след его идут;

Что в поле гладком, вкруг отверстом,

По слову одному растут

Полки его из скрытых станов,

Как холмы в море из туманов.

Что только по траве росистой

Ночные знать его шаги;

Что утром пыль, под твердью чистой,

Уж поздо зрят его враги;

Что остротой своих зениц

Блюдет он их, как ястреб птиц.

Что, положа чертеж и меры,

Как волхв невидимый, в шатре,

Тем кажет он в долу химеры,

Тем - в тиграх агнцов на горе,

И вдруг решительным умом

На тысячи бросает гром.

Что орлю дерзость, гордость лунну,

У черных и янтарных волн,

Смирил Колхиду златорунну,

И белого царя урон

Рая вечерня пред границей

Отмстил победами сторицей.

Что, как румяной луч зари,

Страну его покрыла слава;

Чужие вожди и цари,

Своя владычица, держава,

И все везде его почли,

Триумфами превознесли.

Что образ, имя и дела

Цветут его средь разных глянцев;

Что верх сребристого чела

В венце из молненных румянцев

Блистает в будущих родах,

Отсвечиваяся в сердцах.

Что зависть, от его сиянья

Свой бледный потупляя взор,

Среди безмолвного стенанья

Ползет и ищет токмо нор,

Куда бы от него сокрыться,

И что никто с ним не сравнится.

Он спит - и в сих мечтах веселых

Внимает завыванье псов,

Рев ветров, скрып дерев дебелых,

Стенанье филинов и сов,

И вещих глас вдали животных,

И тихий шорох вкруг бесплотных.

Он слышит: сокрушилась ель,

Станица вранов встрепетала,

Кремнистый холм дал страшну щель,

Гора с богатствами упала;

Грохочет эхо по горам,

Как гром гремящий по громам.

Он зрит одету в ризы черны

Крылату некую жену,

Власы имевшу распущенны,

Как смертну весть, или войну,

С косой в руках, с трубой стоящу,

И слышит он - проснись!- гласящу.

На шлеме у нее орел

Сидел с перуном помраченным,

В нем герб отечества он зрел;

И, быв мечтой сей возбужденным,

Вздохнул и, испустя слез дождь,

Вещал: "Знать, умер некий вождь!

Блажен, когда, стремясь за славой,

Он пользу общую хранил,

Был милосерд в войне кровавой

И самых жизнь врагов щадил:

Благословен средь поздных веков

Да будет друг сей человеков!

Благословенна похвала

Надгробная его да будет,

Когда всяк жизнь его, дела

По пользам только помнить будет;

Когда не блеск его прельщал

И славы ложной не искал!

О слава, слава в свете сильных!

Ты точно есть сей водопад.

Он вод стремлением обильных

И шумом льющихся прохлад

Великолепен, светл, прекрасен,

Чудесен, силен, громок, ясен;

Дивиться вкруг себя людей

Всегда толпами собирает;

Но если он водой своей

Удобно всех не напояет,

Коль рвет брега и в быстротах

Его нет выгод смертным - ах!

Не лучше ль менее известным,

А более полезным быть;

Подобясь ручейкам прелестным,

Поля, луга, сады кропить,

И тихим вдалеке журчаньем

Потомство привлекать с вниманьем?

Пусть на обросший дерном холм

Приидет путник и воссядет,

И, наклонясь своим челом

На подписанье гроба, скажет:

Не только славный лишь войной,

Здесь скрыт великий муж душой.

О! будь бессмертен, витязь бранный,

Когда ты весь соблюл свой долг!"

Вещал сединой муж венчанный

И, в небеса воззрев, умолк.

Умолк,- и глас его промчался,

Глас мудрый всюду раздавался.

Но кто там идет по холмам,

Глядясь, как месяц, в воды черны?

Чья тень спешит по облакам

В воздушные жилища горны?

На темном взоре и челе

Сидит глубока дума в мгле!

Какой чудесный дух крылами

От севера парит на юг?

Ветр медлен течь его стезями,

Обозревает царствы вдруг;

Шумит, и как звезда блистает,

И искры в след свой рассыпает.

Чей труп, как на распутьи мгла,

Лежит на темном лоне нощи?

Простое рубище чресла,

Две лепте покрывают очи,

Прижаты к хладной груди персты,

Уста безмолвствуют отверсты!

Чей одр - земля; кров - воздух синь;

Чертоги - вкруг пустынны виды?

Не ты ли счастья, славы сын,

Великолепный князь Тавриды?

Не ты ли с высоты честей

Незапно пал среди степей?

Не ты ль наперсником близ трона

У северной Минервы был;

Во храме муз друг Аполлона;

На поле Марса вождем слыл;

Решитель дум в войне и мире,

Могущ - хотя и не в порфире?

Не ты ль, который взвесить смел

Мощь росса, дух Екатерины,

И, опершись на них, хотел

Вознесть твой гром на те стремнины,

На коих древний Рим стоял

И всей вселенной колебал?

Не ты ль, который орды сильны

Соседей хищных истребил,

Пространны области пустынны

Во грады, в нивы обратил,

Покрыл понт Черный кораблями,

Потряс среду земли громами?

Не ты ль, который знал избрать

Достойный подвиг росской силе,

Стихии самые попрать

В Очакове и в Измаиле,

И твердой дерзостью такой

Быть дивом храбрости самой?

Се ты, отважнейший из смертных!

Парящий замыслами ум!

Не шел ты средь путей известных,

Но проложил их сам - и шум

Оставил по себе в потомки;

Се ты, о чудный вождь Потемкин!

Се ты, которому врата

Торжественные созидали;

Искусство, разум, красота

Недавно лавр и мирт сплетали;

Забавы, роскошь вкруг цвели,

И счастье с славой следом шли.

Се ты, небесного плод дара

Кому едва я посвятил,

В созвучность громкого Пиндара

Мою настроить лиру мнил,

Воспел победу Измаила,

Воспел,- но смерть тебя скосила!

Увы! и хоров сладкий звук

Моих в стенанье превратился;

Свалилась лира с слабых рук,

И я там в слезы погрузился,

Где бездна разноцветных звезд

Чертог являли райских мест.

Увы!- и громы онемели,

Ревущие тебя вокруг;

Полки твои осиротели,

Наполнили рыданьем слух;

И всё, что близ тебя блистало,

Уныло и печально стало.

Потух лавровый твой венок,

Гранена булава упала,

Меч в полножны войти чуть мог,

Екатерина возрыдала!

Полсвета потряслось за ней

Незапной смертию твоей!

Оливы свежи и зелены

Принес и бросил Мир из рук;

Родства и дружбы вопли, стоны

И муз ахейских жалкий звук

Вокруг Перикла раздается:

Марон по Меценате рвется,

Который почестей в лучах,

Как некий царь, как бы на троне,

На сребро-розовых конях,

На златозарном фаэтоне,

Во сонме всадников блистал

И в смертный черный одр упал!

Где слава? Где великолепье?

Где ты, о сильный человек?

Мафусаила долголетье

Лишь было б сон, лишь тень наш век;

Вся наша жизнь не что иное,

Как лишь мечтание пустое.

Иль нет!- тяжелый некий шар,

На нежном волоске висящий,

В который бурь, громов удар

И молнии небес ярящи

Отвсюду беспрестанно бьют

И, ах! зефиры легки рвут.

Единый час, одно мгновенье

Удобны царствы поразить,

Одно стихиев дуновенье

Гигантов в прах преобразить;

Их ищут места - и не знают:

В пыли героев попирают!

Героев?- Нет!- но их дела

Из мрака и веков блистают;

Нетленна память, похвала

И из развалин вылетают;

Как холмы, гробы их цветут;

Напишется Потемкин труд.

Театр его - был край Эвксина;

Сердца обязанные - храм;

Рука с венцом - Екатерина;

Гремяща слава - фимиам;

Жизнь - жертвенник торжеств и крови,

Гробница ужаса, любови.

Когда багровая луна

Сквозь мглу блистает темной нощи,

Дуная мрачная волна

Сверкает кровью и сквозь рощи

Вкруг Измаила ветр шумит,

И слышен стон,- что турок мнит?

Дрожит,- и во очах сокрытых

Еще ему штыки блестят,

Где сорок тысяч вдруг убитых

Вкруг гроба Вейсмана лежат.

Мечтаются ему их тени

И росс в крови их по колени!

Дрожит,- и обращает взгляд

Он робко на окрестны виды;

Столпы на небесах горят

По суше, по морям Тавриды!

И мнит, в Очакове что вновь

Течет его и мерзнет кровь.

Но в ясный день, средь светлой влаги,

Как ходят рыбы в небесах

И вьются полосаты флаги,

Наш флот на вздутых парусах

Вдали белеет на лиманах,

Какое чувство в россиянах?

Восторг, восторг - они, а страх

И ужас турки ощущают;

Им мох и терны во очах,

Нам лавр и розы расцветают

На мавзолеях у вождей,

Властителей земель, морей.

Под древом, при заре вечерней,

Задумчиво любовь сидит,

От цитры ветерок весенней

Ее повсюду голос мчит;

Перлова грудь ее вздыхает,

Геройский образ оживляет.

Поутру солнечным лучом

Как монумент златый зажжется,

Лежат объяты серны сном

И пар вокруг холмов вьется,

Пришедши, старец надпись зрит:

"Здесь труп Потемкина сокрыт!"

Алцибиадов прах!- И смеет

Червь ползать вкруг его главы?

Взять шлем Ахиллов не робеет,

Нашедши в поле, Фирс?- увы!

И плоть и труд коль истлевает,

Что ж нашу славу составляет?

Лишь истина дает венцы

Заслугам, кои не увянут;

Лишь истину поют певцы,

Которых вечно не престанут

Греметь перуны сладких лир;

Лишь праведника свят кумир.

Услышьте ж, водопады мира!

О славой шумные главы!

Ваш светел меч, цветна порфира,

Коль правду возлюбили вы,

Когда имели только мету,

Чтоб счастие доставить свету.

Шуми, шуми, о водопад!

Касаяся странам воздушным,

Увеселяй и слух и взгляд

Твоим стремленьем, светлым, звучным,

И в поздной памяти людей

Живи лишь красотой твоей!

Живи - и тучи пробегали

Чтоб редко по водам твоим,

В умах тебя не затмевали

Разженный гром и черный дым;

Чтоб был вблизи, вдали любезен

Ты всем; сколь дивен, столь полезен.

И ты, о водопадов мать!

Река на севере гремяща,

О Суна! коль с высот блистать

Ты можешь - и, от зарь горяща,

Кипишь и сеешься дождем

Сафирным, пурпурным огнем,-

То тихое твое теченье,

Где ты сама себе равна,

Мила, быстра и не в стремленье,

И в глубине твоей ясна,

Важна без пены, без порыву,

Полна, велика без разливу,

И без примеса чуждых вод

Поя златые в нивах бреги.

Великолепный свой ты ход

Вливаешь в светлый сонм Онеги;

Какое зрелище очам!

Ты тут подобна небесам. 

Комментариев нет:

Отправить комментарий