Everything and Nothing

Сам по себе он был никто; за лицом (не схожим с другими даже на
скверных портретах эпохи) и несчетными, призрачными, бессвязными словами
крылся лишь холод, сон снящийся никому. Сначала ему казалось, будто все
другие такие же, но замешательство приятеля, с которым он попробовал
заговорить об этой пустоте, убедило его в ошибке и раз и навсегда заставило
уяснить себе, что нельзя отличаться от прочих. Он думал найти исцеление в
книгах, для чего - по свидетельству современника - слегка подучился латыни и
еще меньше - греческому; поздней он решил, что достигнет цели, исполнив
простейший обряд человеческого общежития, и в долгий июньский день принял
посвящение в объятиях Анны Хэтуэй.
Двадцати с чем-то лет он прибыл в Лондон. Помимо воли он уже наловчился
представлять из себя кого-то, дабы не выдать, что он - никто; в Лондоне ему
встретилось ремесло, для которого он был создан, ремесло актера, выходящего
на подмостки изображать другого перед собранием людей, готовых изображать,
словно они и впрямь считают его другим. Труд гистриона принес ему ни с чем
ни сравнимую радость, быть может первую в жизни; но звучал последний стих,
убирали со сцены последний труп - и его снова переполнял отвратительный вкус
нереальности. Он переставал быть Феррексом или Тамерланом и опять делался
никем. От скуки он взялся выдумывать других героев и другие страшные
истории. И вот, пока его тело исполняло в кабаках и борделях Лондона то, что
положено телу, обитавшая в нем душа была Цезарем, глухим к предостережениям
авгуров, Джульеттой, проклинающей жаворонка, и Макбетом, беседующим на
пустыре с ведьмами, они же - богини судьбы. Никто на свете не бывал
столькими людьми, как этот человек, сумевший, подобно египетскому Протею,
исчерпать все образы реальности. Порой, в закоулках того или иного сюжета,
он оставлял роковое признание, уверенный, что его не обнаружат; так, Ричард
проговаривается, что он актер, играющий множество ролей, Яго роняет
странные слова - "я - это не я". Глубинное тождество жизни, сна и
представления вдохновило его на тирады, позднее ставшие знаменитыми.
Двадцать лет он провел, управляя своими сновидениями, но однажды утром
почувствовал отвращение и ужас быть всеми этими королями, погибающими от
мечей, и несчастными влюбленными, которые встречаются, расстаются и умирают
с благозвучными репликами. В тот же день он продал театр, а через неделю был
в родном городке, где снова нашел реку и деревья своего детства и уже не
сравнивал их с теми, другими, в украшениях мифологических намеков и
латинских имен, которые славила его муза. Но здесь тоже требовалось кем-то
быть, и он стал удалившимся от дел предпринимателем, имеющим некоторое
состояние и занятым теперь лишь ссудами, тяжбами и скромными процентами с
оборота. В этом амплуа он продиктовал известное нам сухое завещание, из
которого обдуманно вытравлены всякие следы пафоса и литературности.
Лондонские друзья изредка навещали его уединение, и перед ними он играл
прежнюю роль поэта.
История добавляет, что накануне или после смерти он предстал перед
Господом и обратился к нему со словами: "Я, бывший всуе столькими людьми,
хочу стать одним - собой". И глас Творца сказал ему из бури: "Я тоже не я; я
выдумал этот мир, как ты свои созданья, Шекспир мой, и один из призраков
моего сна - ты, подобный мне, который суть все и никто". (с)Хорхе Луис Борхес

в поисках весны

Тоже старая, тоже песня. Но вот пришла весна, и антресоли надо разгребать :)
Я проглочу таблеточку Луны
Пусть этот вечер вылечит меня
А ночь на блюдце принесет мне свои сны
Укажет путь, усадит на коня
И я уеду в поисках весны
И будет осень золотом звенеть
И торговаться за мою тоску
Я захочу ее дыханием согреть
Прижмусь губами к бледному виску
И вдруг пойму: к весне мне не успеть

Когда-нибудь пройдёт?

Не могу понять, что происходит....
Стала находить в себе силы меньше есть, помаленьку начала учиться делать домашние дела, которые должна уметь делать каждая, играьт дома на гитаре, нашла альтернативу чтению-аудиокниги. Так сказать, "читаю" сейчас "Собачье сердце". Только что задумалась, как будет вести себя собака, если ей пересадить мои железы.... Вечно лежать, скулить просить еды, ничего не предпринимать....Хотя я даже в этом уже не очень уверена. Зыбкое какое-то состояние. Сейчас даже общаться ни с кем не хочется, угнетает родной лицей.Уютно в собственном мире, с музыкой, книгами, мыслями. Хочется уехать, куда глаза глядят. Даже во сне поезда снятся. Вроде грущу из-за того, что многим со мной неинтересно, что со мной не все хотят общаться, а потом понимаю,что сейчас мне это не нужно. То ли взрослею?

а тем, кто ложится спать, как грицо, спокойного сна.я вас заебала наверное

а вот ещё звонят мне сегодня и говорят: "то и это".
а я в ответ: "вы знаете, я там два года не работаю".
и такая про себя чувствую восторг, хотя и до этого была вполне восторжена по другой причине.
не то, чтобы работа у меня плохая, нормальная, хорошая была работа, прямо скажем, дело не в тебе, дело во мне.
ну и тумейкитлигал
вот гарет пью делает то, то нам в школе не велят по причине недостатка гениальности.
вот гарет пью доводит меня до оргазма делает то, что мне очень нравится.
вот гарет пью. пупсик! ну?
а тем, кто ложится спать, как грицо, спокойного сна.я вас заебала наверное

Уткнувшись...

Уткнувшись носом в плед и выгнув спину
Так, словно никого на свете нет
Спит рядышком любимый мой мужчина,
Мой верный страж, шикарный мой брюнет.
Всегда спокоен, чуть самоуверен
Во сне он милый и совсем ручной.
Единственный он мне на свете верен,
Лишь он один во всём всегда со мной.
Коснусь его рукой, легко, небрежно,
Шепну ему на ушко пару фраз.
Я знаю, будет возмущённо-нежным
Сонливый взгляд янтарно-жёлтых глаз.
Меня он с полуслова понимает,
Я для него практически свята.
Мужчин таких на свете не бывает...
Но этот стих - про моего кота.